Семь лет The Prodigy писали новый альбом. За это время они успели спиться, разругаться, завязать с алкоголем, помириться и снова разругаться. В результате появился "Always Outnumbered, Never Outgunned". За все содеянное перед Rolling Stone отвечает единственный нынешний участник коллектива — Лиэм Хаулетт.

Семь лет назад в европе каждый десятый поклонник танцевальной музыки носил футболку с трафаретом Prodigy. У нас их было еще больше. Футболки сначала привозили из Турции, а потом наладили производство и на юге России, в прессе к группе относились неоднозначно. Одни писали: "Эти ребята вылезли из самого андеграунда, они доказали, что можно зарабатывать большие деньги, не изменяя себе". Другие "обстоятельные критики" окрестили их клоунами, заметив при этом: "Они отдали душу дьяволу", — имея в виду, что за деньги они готовы на все. При этом нельзя не согласиться: альбом "Fat of the Land" стал по-настоящему "народным". Эту пластинку с вожделением слушал и одинокий гопник в обнимку с потрепанным кассетником, и успешный бизнесмен на стереосистеме своего "мерседеса".

Их имидж не произвел революции в поп-музыке, как это было с Игги Попом, KISS, Мадонной и Джорджем Майклом. Но на британской танцевальной сцене они сумели сделать заметный рывок. Знаменитые электронные группы начала 90-х испытывали серьезные проблемы со своим концертным имиджем. Ни Underworld, ни Future Sound of London не могли вывалить на сцену ничего, кроме уймы света, кучи шикарного видеоарта и отполированных музыкальных заготовок. The Orb с Алексом Патерсоном в 1993-году сумели достичь самого совершенного шоу: концерт в Копенгагене на огромной лодке посреди воды, с уникальным видеорядом морских глубин. Но музыканты будто специально дистанцировались от музыки. Концерт The Orb — это что-то среднее между "Пинк Флойдом" и "Крафтверком", с элементами мистики от английского арт-рока и Роберта Фриппа. Кредо танцевального музыканта — анонимность. Никакой личной энергии — только музыка. Музыкант — посредник, машина. Продюсеры начала 90-х жаловались, что они не могут снять полновесных фильмов о героях эйсид-сцены и на их основе создать энергичные образы, как это было с рок-звездами. Плакаты, легенды, дикое поведение на сцене — вот что помогает продавать пластинки. Электронщики были закрыты, как женщины Востока паранджой. И тут долгожданным подарок! На сцену выходят настоящие провокаторы, хулиганы, звуковые экстремисты: Лиэм Хаулетт, Кит Флинт, Максим Риэлнти и их скромный друг Лерой. Это The Prodigy!

Группа фриков с рваным драм-энд-басом. Мамы подростков всего мира схватились за головы. Их видеоролики казались за гранью хорошего вкуса. Там не было ничего нового, но, согласитесь, невозможно было оторваться от "Breathe" или "Poison". А после просмотра "Smak My Bitch Up" взрослые дядьки звонили друг другу и радостно сообщали: "А ты понял, что главный герой — телка?!" И как мы были рады, что наше MTV оказалось прогрессивным и выпустило ролик без купюр. На концертах The Prodigy люди сходили с ума. В Москве семь лет назад угорающие поклонники, раздевшись по пояс (без всяких стимуляторов), отрывались, словно фанаты "Металлики". И это несмотря на лужи, + 5 на градуснике и ветер. Мне тогда удалось встретиться с великой четверкой. Они были в зените славы, выставляли напоказ свою дружбу, видимо пленившись историей The Beatles, с готовностью обсуждали Мадонну, но только с привкусом джема, разыгрывали из себя простых ребят. Они казались не плохими мальчиками, а вышколенными отличниками, только игравшими роль отъявленных плохишей. Но через семь появился альбом "Always Outnumbered, Never Outgunned", и я задумался: "Может быть, они не так просты, как хотели казаться?" И настоящие, а не игрушечные черви поселились в их сердцах и музыке, заражая все вокруг дьявольской энергией. За разъяснениями Rolling Stone обратился к мозговому центру The Prodigy — Лиэму Хаулетту.

В 97-м вы приезжали в Москву, и у нас с вами было интервью. Там был вопрос: "Лиэм, а не хотелось ли тебе бросить Prodigy и работать одному?" И ты ответил: "Моя музыка ничего не стоит без Макса, Кита и Лероя..." Прошло семь лет. Что случилось с этими людьми? The Prodigy — это уже только вы?

Нет никаких сомнений, что The Prodigy — это по-прежнему мы все вместе. Все годы, прошедшие со времени последней нашей записи, мы продолжали активно работать, хотя и с переменным успехом. Работа продвигалась неровно: кто-то уходил в запой, кто-то сбегал в леса и глушь, прихватив с собой ноутбук с аудиофайлами, кто-то и вовсе, прямо скажем, вел себя как мелкий подонок.

Скорее всего, речь идет о Ките Флинте, в 2002 году пресса писала о конфликте Лиэма и Кита. Говорят, что последнего все меньше стала устраивать роль заводной фриковой куклы. Остальные участники, раздобрев от славы и денег, также пытались стать кем-то большим.

Может быть, большие деньги разрушили большую дружбу?

Нет-нет, мы по-прежнему друзья. В 2002 году мы практически завершили работу над новым альбомом. Кит и Рой были на высоте. Но вот Макс несколько выпал из колеи, показав себя полным энергетическим обсосом.

Макс приезжал в Москву и играл как диджей. Это было очень скучно. Мне кажется, он продавал себя не как артиста, а как былую славу The Prodigy. Я развернулся и ушел.

Понимаю, о чем ты. В нашей семье не без уродов. Но The Prodigy — это наша семья, уж какая есть. Вокал Макса на альбоме 2002 года начисто был лишен упорядоченности и энергетики, и из-за этого вся запись страдала какой-то креативной импотенцией. Выпускать альбом в столь безобразном виде представлялось совершенно невозможным, в конце концов дело кончилось ненужными склоками, скандалами и запоями. Тем не менее мы все продолжаем работать. Надеюсь, что в следующий раз нам повезет больше и все сложится удачнее.

Меня всегда удивляло, что The Prodigy так любили всяких гадов. Я имею в виду змей, крокодилов, пауков. А помните устрицу с "Out of Space"? Что это, приверженность к каббалистической традиции, утонченная интеллектуальность или просто хитрые замыслы продюсеров? По крайней мере я видел, как одну девочку вырвало во время просмотра "Breathe".

Внешние формы для нас сейчас уже не так важны. И больше внимания — собственно музыке. Устрица, кстати, была не совсем удачная идея Кита по пьяной лавочке. Напротив, мне кажется, что сейчас стоит углубиться в музыку, обогатить ее внутреннюю структуру, а все внешнее приложится само собой.

Семь лет молчания. Чем же вы занимались все это время: читали книжки, организовывали школу диджеев, ругались с менеджерами XL Recordings?

Как я уже сказал, все эти годы шла очень напряженная работа над новыми совместными проектами The Prodigy, и я надеюсь, что все, что мы наработали, может быть в течение ближайшего года реанимировано, оформлено и выпущено в свет. Лично для меня все это время было совсем не простым. Например, я тоже на несколько месяцев уходил в алкогольное забытье. Впрочем, запой, если из него своевременно выйти, — один из способов сублимации творческих концепций и идей. В частности, мой последний запой оказался очень благотворным для работы над "Always Outnumbered, Never Outgunned". Я думаю, что эта пластинка структурно богаче и сложнее и заметно выразительнее всего, что мы делали в прошлом.

В середине 90-х в западной прессе несколько раз появлялась информация о том, что The Prodigy — это коммерческая игрушка, придуманная хитрыми продюсерами из Германии. Тогда даже ходили слухи, что продюсеры заплатили, чтобы клип "Smak My Bitch Up" запретили на MTV.

Как вы относитесь к тому, что некоторые считают вас "проектом, созданным продюсерами"?

Сказки о продюсерских игрушках — неостроумный туалетный гон наших недоброжелателей. Им следовало бы заткнуться на все дыры и не болтать о том, чего не понимают. Мы все вышли из андеграунда, печать которого всегда будет заметна в нашей музыке, пусть даже андеграунда как такового давно уже нет. Мы всегда помним о наших корнях, и ни один продюсер не сможет подмять нас под себя.

Каким будет следующее шоу The Prodigy и есть ли надежда снова увидеть вас в России?

Это будет историческое шоу, мощное, энергетическое, хотя упор будет на музыку, и я думаю, мы непременно заедем в Россию.

Конфликт внутри группы все-таки существует. В своих интервью Максим говорит о выпуске собственного альбома. Он сухо отвечает на вопросы об "Always Outnumbered, Never Outgunned". Когда журналисты спрашивают, какова будет его роль в новом шоу The Prodigy, его ответ неизменен: "Спроситеу Лиэма". Кит, наоборот, с воодушевлением рассуждает о новых концертах The Prodigy. "Это будет второе пришествие!" — восклицает он. Он внимательно слушает новый материал Лиэма и пытается придумать вокальные партии для сценического выступления. Похоже, сольный проект Флинта окончательно провалился. Он не выступал как диджей, подобно Лерою и Максу, его фриковатый образ ушел в прошлое. Участие в The Prodigy — пожалуй, единственная возможность привлечь к себе внимание. Максим более амбициозен, и, как видно, его творческие разногласия с Хаулеттом помешали выйти релизу The Prodigy в 2OO2 году.

Не кажется ли вам, что последняя пластинка получилась по-настоящему сложной для понимания? Не станет ли это препятствием к популярности диска или вы не ставите таких задач?

Наши корни, наши традиции, их преломление в своеобразное мистериальное действо, в котором традиционная энергетика The Prodigy сплетается с оттенками хип-хопа, фанка и восточной метафизики, - вот лейтмотив моей новой работы. Что же касается Галлахера и других участников последнего альбома, я бы не преувеличивал их роль. Их участие в проекте маргинально. Само присутствие вокала — это скорее дань вчерашнему дню The Prodigy и малоактуально по существу.

Возвращаюсь к старому московскому интервью 1997 года. Там был вопрос: "Какую женщину из диджеев или музыкантов ты бы пригласил к себе на запись?" И знаете, что вы ответили? — "Та, которая с нами постоянно трахалась, а я бы еще получил право первой ночи". Теперь у вас на записи достаточно женщин. Ваш принцип отбора изменился?

Изменился. Будь моя воля, я бы вообще женщин не приглашал на запись. Женщины мне не нужны. Я уже четыре года как женат на Натали. Ей 26 лет, этой зимой у нас родился мальчик.